Блог Cudicini: день рождения анорексички

Шли дни и я потихоньку начал осваиваться в ребцентре. Мой сосед по комнате Сёрега ввел меня в курс дела и рассказал, что к чему в этой богодельне. Оказывается, тем пациентам, которые уже давно находятся в рехабе предлагают сотрудничать с врачами. Они стучат на других жителей дома, организовывают по заказу гнобление и вообще выполняют любые просьбы врачей. Таких людей называют звено.  В обмен на это им даются мелкие привилегии: чай с печеньем возможность покурить больше трех раз в день и т..д.

Одна из обязанностей звена заставлять кого-то что делать. Допустим если Иван (алкоголик) не моется неделю - затащить его в душ. Если кто-то не хочет пить лекарства - заставить его силой выпить пилюлю. И так далее в таком же духе. 

Катя одна из тех, кто больше всех почувствовал на себе действия звена. Катя была маленькой девочкой в прямом смысле этого слова. Весила она 23 кг и болела анорексией. Проблема была в том, что она полностью отказывалась от пищи и для того, чтобы она не умерла ей нужно было хотя бы что-то скушать. Так вот, каждый раз когда все собирались в столовой, Кати естественно на месте не оказывалось. Тогда четверо крепышей из звена шли вытаскивать Катю с комнаты и нести на руках в столовую. Что было дальше вы представляете. Ей в буквальном смысле слова заталкивали пищу в рот. 

Как я уже говорил телефонов у нас не было и с родителями общаться было запрещено. Катя всячески пыталась к ним пробиться в то время, когда они приезжали в дом и один раз даже прорвала оборону. Врачи сказали, что посмотрите до чего вы ее довели , она все врет и никто ее здесь не мучает. Родители грустно кивали головой и уезжали. 

На одном из групповых занятий врач-нарколог сообщил, что сегодня у Кати день рождения. Нужно мол подготовить какой-то сюрприз для нее. Я предложил написать красивый стих, на что они согласились. Вот только стих этот цензуру не прошел, но об этом позже. 

В программе вечера было следующее:

1. Поставить в центр зала кресло, как воображаемый трон для Кати.
2. Посадить ее на кресло и спеть Happy birthday.
3. Далее пару анекдотов для поднятия настроения из книги "100 самых смешных анекдотов".
4. Мой стих.
5. Завершение праздничного вечера и все по палатам.

Сгущенку, торт и кока-колу, которые Кате передали родители успешно съели врачи и уже с утра ходили с сытыми мордами.

Ровно в 20:00 по Киевскому времени, а может и не ровно, так как ни часов ни телефонов у нас не было и время в голове шло очень сбивчиво, мы собрались в зале групповой терапии. Катя заперлась в туалете и не собиралась выходить к гостям. Четверо людей из звена отправились наверх для того, чтобы спустить именинницу вниз.

С криками :"Я толстая! Я жирная! Не кормите меня, я не буду есть!"  Катю принесли на руках и воодрузили на ее воображаемый трон. Далее песня Happy Birthday под унисон наркоманов, алкоголиков и игроков. Аплодисменты. Катино недовольное лицо. 

- А теперь парочка анекдотов для именницы, - сказал нарколог Иван Алексеевич, после чего достал потертую книгу с анекдотами. 

Анекдоты были настолько несмешными и дурацкими, что мне захотелось плакать. Вспомнив, что Кате сейчас еще хуже, чем мне я сдержал себя. После того, как анекдоты закончились мой выход:

- А теперь стих!, - улыбается Алексеич и еще не знает, что его ожидает.

Я встаю с кресла и сбивчивым голосом начинаю:

Катя идет в столовую уверенной походкой,

Не так как алкоголик ходит за водкой, 

Это не наркоман бежит за дозой,

Это Кате колят шприц с глюкозой!

Мне аплодировали все: и наркоманы, которые услышали знакомые слова и алкоголики, которые представили бутылочку водочки. Не аплодировал только Алексеич. С грозным лицом он процедил: "Праздник закончен. Антон, а ты зайди ко мне в кабинет."

Выслушав какой я урод, как разгоняю тягу, мне влепили наказание. запрет на курение две недели. Я улыбнулся и говорю : "о супер, как раз хотел бросить". По моей улыбке Алексеич понял, что я не курю и мне это вовсе не наказание. Сошлись на трех дополнительных дежурствах на кухне, убрать в комнате Иваныча, который срет на полу прямо и помыть каждое окно в доме.

Вот такую плату я заплатил за свое четверостишие, но жители дома вспоминали его еще долго)